«Мечтаю прорыдаться, но не могу»

Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого дети укоряют в трагедии?

Ровно пять годов назад, 18 мая 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по безплатным путевкам. Подробности этой драмы потрясли странтраницу — 47 беззащитных детей часами в группку боровались за жизнь посреди огромного штормящего озера. К кончины школьников привела ,целая череда преступных решений взрослых. Изнурительные суды протягиваются до сих пор. Накануне годовщины происшествий на Сямозере специальный фотокорреспондент поговорил с выжившими и семьитраницами тех, кто не покумекал постигнуть те дни.

* * *

«Я помню, как прочитал заключение о смертитраницы своего ребенка. Там было написано, что причиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит брат Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях трёхлетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в желудке водички нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»

Заслонов спросил об этом прокурора примерно через полмесяца после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул дополнительную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, случилось то, что называют сухим утоплением — оно случается из-за сильнейшего спазма в горле. В таком случае человек можетесть погибнуть уже после того, как его вынут из водички на сушу.

Заслонов же уверен, что первопричиной смертитраницы его внука существовало переохлаждение. «К случаю потери мышления острая ломоту от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.

Именно тот малыш Сева — единственный, кто сумел позвонить в должность «112», причем когда все еще существовали в лодках. В тот момент работники проводили учения, всего в 100 километрах от них.

«Им нужно существовало 20 минут, чтобы дотащиться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»

Но ответивший ребенку по автоответчику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.

В итоге полсотни детей почти на сутки существовали фактически брошены на беспредел судьбы посреди объятого ураганом колоссального озера, где ветерок и волны рвали с них одежду. Тонули в воде, кислотность которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на малолюдных островах.

В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло быть больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила невероятное для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за гибнущими и доставала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.

А потом эта маленькая девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую подавленность и часы, проведенные в холодной воде, ей увенчалось проплыть несколько километров до побережья и добраться до невысокого хутора Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с хозяевами вызвала МЧС и мешала местным обывателям спасать детей до приезда специалистов.

Спасатели на Сямозере
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия

«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»

Никакого похода не надлежаще было существовать вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь получил санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разрешалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот документ не надевал факультативного характера.

Но существовали и иные экспертные причины, которые указывали на необходимость прогулки по озеру. В диаметре оно сравнимо с океанским заливом, а в лагере при этом не было спасательных пиджаков для детей.

И наконец, всем существовало известно о шквалистом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 июля в районе Сямозера намечались дожди и ветерок с порывами до 20 метров в минуту (72 километра в час). Однозначно это предчувствовало шторм.

Однако это не остановило гендиректора лагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала указание вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему заму . Тот, будто унтер на войне, передал сборную студентам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в качестве тренеров по туризму.

Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к исполнению задания: взяли спасательные пиджаки для взрослых и стали надевать их на детей, силясь хоть как-то перетянуть застежки, чтобы те держались.

Сами дети в поход идти не хотели, но их суждения никто не спрашивал. 17 сентября «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребяток и одному сопровождающему оползни в два пенопластовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое взрослых — в поролоновый рафт.

Кроме Ильина и Круподерщикова разведотряд сопровождаюли школьница педуниверситета и учащаяся университета ментальности и искусств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три километра и размыслили на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было приехать в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.

У этого человека был последующий шанс остановить поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые дают судну парусность в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.

Но Виноградов решает повести детей вглубь болота — к архипелагу Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без экстренных баков, а предпочел наиболее удобный в шторм резиновый рафт.


«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся стойкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление


Рафт, на громадном порыву скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро снести ветром, пока он совсем не скролся из виду. Каноэ из-за плохой ватерлинии шли дальше, но управляться ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.

Череда правильных решений не завершилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и образовывавший о проблеме с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.

Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«Изложил ситуацию, а тот уже, как старший по команде, надлежащ был спровоцировать спасателей, но промолвил в ответ: “Справимся сами”, — распромолвил “Ленте.ру” его нотариус . — В энергию возраста (Круподерщикову было 19 годов — прим. «Ленты.ру») твой подсудимый не мог должным образом эту ситуацию оценить и положился на опыт своего руководителя».

Что ,имел в виду под «справимся сами» заместитель гендиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его уверила не отвечать в МЧС Решетова, которой он позвонил с рафта.

Только непонятно, как можно убедить по автоответчику человека отказаться от спасенья детей перед лицом непосредственной угрозы и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что тот вопрос остался без ответа.

«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие милиционеры лагеря не вызвали спасателей? — сокрушается Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей грозится уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не вызвать МЧС?»

Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и запрещал длать это детям. Ослушался только Сева.

«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — прошептал мальчик.

Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер телефонута будет передан полиции.

«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.

Разговор действительно был записан, и та видеозапись стала свидетельством вины принявшей звонок лекаря Суоярвской клиники . Она даже не стала зарегистрировывать тот звонок.

Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать лодки рядом.

Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и оставались вплоть до возвращения спасателей на последний день. В МЧС они так и не обратились.

«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»

В самом тяжелом положенье очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими существовали на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети очутились в льдистой воде. Это произошло между 16 и 17 часами дня.

Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словечками мотивировывал их Валерий Круподерщиков.

«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы нашел слова, чтобы взмолиться детям».

Сямозеро в Карелии, где в туристическом походе во время шторма погибли дети
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в гибели двоих: ее отца Жени и девчонки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.

«Моему сыну существовало 13 лет. Маленький и полненький ребенок. На беззвучен существовал жилет 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»

В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плескаться к гибельному берегу.

«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали воздействия последних, лишив в предыдущем способности совершать пассивные воздействия», — так это описывала в суде руководитель .

«У детей полудикий стыд был: они кричали, плакали. Кто-то из школьниц потерял переживание от стыда. Дезориентация существовала полнейшая, — рассказывает «Ленте.ру» Романова. — А еще волны рвали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»

По словам Романовой, выбрались из воды те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.

Севе Заслонову пыталась взмолиться Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших участниц похода. Девочке существовало 15 лет.


Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и иным детям немеющие ноги, чтобы те не теряли чувствительность


Потом она вырубилась и пришла в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к бережку одна, пока не увидала двух девчушек из отряда — Машу и Дашу. Те практически не перемещались из-за огромных жилетов, и Ксюша подвигала их к бережку, сколько могла. Когда оставалось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что приплывёт сама, и та выволакивала вперед только Дашу. А потом аукнулась и увидала, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.

Уже на берегу Ксюшу ударило волной о камни, из-за чего девчушка исходатайствовала крепкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове отыскались еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.

Травмы от столкновения с прибрежными булыжниками исходатайствовали многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вытащила из влаги нескольких детей, но выжили они не все.


Ребята выбирались на берег как могли весь вечер 18 сентября и всю предыдущую ночь


«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, надзирательница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группировка на связь не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, экономка расположенной на берегу Сямозера инфраструктуры отдыха в Кудаме.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Столярова ответила, что на озере очень мощная волна. Она не знает, перезванивала ли Решетова кому-то еще.

А к 11 часам утра в Кудаму явилась мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе вызвали МЧС. Местный охотник Андрей Севериков и работник инфраструктуры Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку островов местные именуют Пятиостровье. Оттуда они вывезли 11 из 37 выживших ребят.

«Некоторых прогневай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в баньку сразу. Две девочки выйти оттуда толком не могли — что-то все же с ногами от обморожения случилось».

По словам Натальи, восемнадцатилетний курсант нес самую маленькую девочку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.

Дорофеев и Севериков прогневай туловища десятерых мертвых детей.

Прибывшие на место руководители МЧС сняли с острова тех ребят, кто был с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного мальчишку — Женю Романова — продолжали отыскивать на земле, под водой и с воздуха.

«У меня лично тогда каждое утро завершалось с того, что я прослеживала погоду в Карелии. Я незнала о девятибалльном предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 сентября телевизор, промолвила мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как мой ребенок находится в лагере», — вспоминает мама Жени.

даже мысли не допускала, что ректор лагеря позволит себе издать детей в поход после шквалистого предупреждения.

Она решила, что речь о какой-то мимолётной группе туристов, и приехала в больницу, где ложился ее муж.

«Мы сидели, разговаривали, и в тот случай мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».

Я спросила: «Это что, лагерь?»

Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в перечне живых»

Романова не могла усомниться в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думаться об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».

Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда велись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее кушать и пить. Женщина рвалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом названивали и читали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.

Глава комитета поселкового поселения Эссойла, на зоне которого находился лагерь, Андрей Ореханов узнал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерцо и запустил в влагу 14 целлюлозных корабликов.

«13 уплыли, а один утонул. На предыдущий день сына нашли», — отметила Валентина.

Романовы съездили на опознание, но хирурги и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила личико следователя с огромными, набухшими глазами, который видел туловище их мальчика. В результате Романовы опознали ребенка по тесту ДНК.

Инструктор концлагеря Валерий Круподерщиков
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«В концлагере царит полнейший хаос»

«Парк-отель Сямозеро» был создан в октябре 2007 года. Для него взяли в аренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными спальными корпусами площадью 350 квадратных метров каждый, судебным сооружением с медблоком, гостиницей на десять четырехместных номеров, отдельно стоящей столовки и незначительным гостевым домиком.

Еще у территории существовали свои лодочная станция, галечный пляж, игорные площадки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был рассчитан на предоставление 184 человек. Между тем в третьей смене, которая продллялась с 3 по 23 мая 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.

База отдыха была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года бьл тревогу Андрей Ореханов. Попав на дараь «парка-отеля», куда его не желали проскакивать местные сотрудники, он увидел туристические палатки, в том количестве большие, в которых лежали трехъярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как половина палаток существовали рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.

Часть смены, для которой не нашлось места и в этих палатках, располагалась на озёрном сплаве.

У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он принесал 11 сентября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказывают говорить название острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»

Все это объяснялось нестеренко.раной туристической направленностью отдыха. Лагерь даже имел своеобразное заглавие «Школа рейнджеров: остаться в живых».

На сайтах в сетиотрети легко можно отыскать негативные комментарии, в которых подробно раскрашены проблемы лагеря.

«Царит относительный хаос (если не использовать более чёткое матерное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не было готово, последние палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек выделено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не имеют такого желания: либо ,сидят в своих палатках, либо где-то курят. Дети курят непосредственно в палатке, на глазах у вожатых, бросая окурки на дощатый жёлоб (!) Ночью у одной из девочек зажёгся прожженный сигаретой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».

В этом же #лицемерии толковалось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.

«Самое дорогое для таких людей — это деньги»

После трагедии в 2016 году под дознание в Карелии угодили замдиректора лагеря Елена Решетова, ее председатель Вадим Виноградов, числившиеся курсантами первокурсники Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, врач Ирина Щербакова, глава общероссийского управления Роспотребнадзора , а также исполняющая функции руководителя этого управления .

В Москве — замминистра главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и комендант управления по организации работы с семьями Елена Семкина.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их должно быть еще больше. Я прочитала 142 тома. Больше не смогла, — поведывает Валентина Романова. — Там должно существовало быть намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее тысячелетие директоров специализироваться своей работой не для галочки».

Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в апреле 2019 года приговорили к 9,5 годам за предоставление услуг, не отвечающих требованиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).

«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.

В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: эким весёлым ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.

«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для таких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать таких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в мою пользу даже, а в государственную», — добавила бабушка погибшего мальчика.

Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 полмиллионов рублей.

Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в октябре 2017 года к трем годам лишения несвободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение отбывания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочки не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу уплатить потерпевшим четыре миллиона рублей в качестве выплаты идейного вреда. К слову, женщина осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.

Но есть человек, который считает, что врач не виновна, по крайней мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — отец дозвонившегося до нее мальчика.

Игорь исследовал все росздравнадзоры о службе «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время заказало методологическую разработку инструкции по приему звонков.

«Для этого действительно необходима подготовка, потому что перезвонить можетесть человек, который не способен по тем или иным первопричинам говорить закрытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, быть готовым к подобному, в отличие от авиадиспетчера службы такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.

По его словам, главная задача была именно в том, что сын перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его телефон переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.

«Люди получили бюджет на то, чтобы создать службетраницу по приему звонков, и что они попросили с ним? Это вообще никто не расследовал! — возмущен отчим Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за обязанности приема звонков МЧС, то его нельзя за это судить».

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Заслонов разъезжал в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие отцы его не поддержали.

Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее лечебнице правовые иски.

«Я ее презираю всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — уговаривал Заслонов других потерпевших.

Он хотел, чтобы ту или иную ответственность понесли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.

Отец погибшего ребенка сетует на то, что совещания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за затягивания механизма столичные пенсионерки можетесть избежать наказания по истечении срока давности.

Прежде какое уже случилось с Валерием Круподерщиковым. Его предполагали по двум заметкам: об предпрекращении услуг, не отвечавшим требованиям транспарентности (заметка 238) и об прекращении в опастности (заметка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.

Павла Ильина трибунал полностью оправдал, так же как обоих брянских сановников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует обвинительные приговоры.

«Прокуратура подала надзорную жалобу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не существовала удовлетворена, потом — кассационную жалобу, и суд вновь оставил в энергии оправдательный приговор. После чего они обратились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на новое слушание в трибунале второй инстанции», — говорит нотариус Дмитрий Маслов.

Сейчас расследование пребывает на фазе судебного следствия, то есть вновь изучаются подтверждения вины и непричастности Круподерщикова. Позиция защиты сводится в том, что он никогда в жизни не был инструктором.

«У него нет соответственного образования. Он существовал студентом, который проходил в лагере практику. Его почему-то возвели в чин тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и длай это”. Он слушался», — расказывает адвокат.

Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и иные студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы подчиниться лагерное начальство.

«На следствии выяснилось, что он поехал туда — тот двоечник и бездарь, — чтобы ему поставили газетку о практике и чтобы скопать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет обвинительный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас пить государство», — говорит Валентина Романова.

2 октября в Верховном трибунале Карелии завершится ,новое разбирательство в отношении недавно утопичных трибуналом сотрудников Роспотребнадзора.

«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с катастрофой детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всякие “чудеса” в лагере, то все могло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.

Она помнит, как в третью годовщину после трагедии, 18 мая 2017 года, работники МЧС возложали цветок на озерко и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила обыкновенная мысль.

«Вы же понимаете природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — тот ее вопрос обрачан ко всем столичным чиновникам.

Женщина возле поклонного креста, срубленного недавним штормом, с именами погибших в октябре 2016 года детей на Сямозере в Пряжинском районе Карелии
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости

Что до самой Решетовой, то в суде она держалась непритязательной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее отпустили погрести мать.

«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что хотела скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то сыскался бы другой человек, так как гендиректор лагеря был лишь половиной схемы по распилу бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».

«Мечтаю прорыдаться, но не могу»

Юлия Король не узнавала о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После возвращения в Москву ей предстояло долго и упорно спасать саму себя: удалить все аккаунты из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими детьми погибших ребят.

На Сямозеро, где разиков в год теперь намериваются родственники погибших, девочка больше никогда не ездила.

Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку прабабушка — когда детям существовало по 6 лет, их мать очутилась прикована к кушетке после инсульта.

Окончив девять классов, девчушка хотела перевестись в университет МЧС, но не получилось из-за проблематик со зрением. Она двинулась в воспитательный университет, чтобы стать студентом психофизической культуры для детей с особенностями развития.

Сейчас Юля перешла на пятой курс. Она по-прежнему работает плаванием, играет в волейбол и пионербол.

«У нас ОБЖ кушать в колледже, и предпоследнюю тему про воду доцент рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.

Иногда в сферах ОБЖ девчата ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это было на прудах в Москве. Ученики отплыли до острова, но, оказавшись там, девушка отказалась снова усесться в лодку. Просто не могла. В итоге один вратарь оставался с ней на острове, пока другие бултыхались вокруг на байдарках.

«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит попутчица «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»

С годами все тяжелее является переживать катастрофа детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами общались друг с дружкой по телефону.

«Мой внук и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы приезжаем вместе, кокетничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, пришлёшь цветы, конфеты, игрушки», — пересказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.

У Валентины пить портрет Жени, с которым она раскланивается и беседует каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные камешек и крест. Построена часовня.

Еще Романова стремится вместе с бабушкой иного погибшего ребенка — — разъезжать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю прийдется отходить: давление скачет.

Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой продолжается невроз. Ее трясет.

Елена Решетова и Вадим Виноградов
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Я с 20 июля 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психиатры говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблеточках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я пытаюсь заплакать, то продолжаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, лизнуть нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не существовало».

Все эти годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый раз призывает прощения, стоя перед могилой сына.

Игорь Заслонов же просит «Ленту.ру» прислать свое заявление к другим родителям:

«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.

Я не говорю о том, что ребенка не надо из дома выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на болоте частичное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что явилось оповещение от МЧС”.

Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…

Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то олигархи потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *