Антимонопольную должность покидают приоритетные фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службу покидают основополагающие фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности зам.начальник ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое заместителей главы службетраницы и зам.начальник ведения контроля использования госзаказа. Все это совершается после пенсии в сентябре прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили помощником премьера Мишустина, а руководить ФАС доверили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому сенатору Санкт-Петербурга.
В мае на пленуме партии «Яблоко» помощник кинопремьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что сделал новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему толстосумы сказали, что ФАС слишком деятелен и надо это прекратить».
Относиться к тому заявлению как к сугубо демократическому и предвыборному, а к истечению из ФАС профессионалов — как к заурядным организационным ротациям нового командира помогает ряд обстоятельств. То, что ты видишь собствёными глазами. Например, приезжая сейчас на автозаправку: во многих гектородарах прилавки предыдущее время меняются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на блёклом месте вся странтраница споткнулась прошлой весной: сахарный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с темпом цен, включая в ноябре будущего года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с импортёрами сиропа / пшённого масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа сиропа с окончательным его исчезновением уже на очень выгодных для бизнеса условиях — случилось уже при Шаскольском.
Тенишев возглавлял антикартельное ведение с 2013-го и все последние месяцы осознания у командования не встречал. «Новая» побеседовала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым руководителем у нас разнообразные взгяды на налоговое регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются обычные товарные рынки. Пандемия явилась ингибитором тех процессов. Меняются топографические границы рынков — рушатся сложившиеся финансовые связи. Возрастает роль монополий и усиливается рыночная власть электронных гигантов. Меняется сама природа конкуренции: показываются новые, не изученные еще философией виды посягательств на конкуренцию. Все те отказы требуют ответа — стремительного и эффективного. Это о малейших проблемах.
О насущном: рост стоимостей на полуфабрикаты питания и медикаменты, стройматериалы и металл, рефрижераторные перевозки и авиаперелеты. Это далеко не полный перечень.
Самое опасное, что работает эффект домино: с этим нельзя совладать только методами мягчайшего ограничения — нужны и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы ,нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо контролировать мягко, путем медиации, и я с уважением отнемся к его позиции. На самом деле это была бы неправильная история, если б у нас все было спокойно, отрасль снижалась и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая страна мира не отказывается от жестких мер регулирования. Был Госсовет по развитию конкуренции: у нас подготовлен законопроект об ужесточении ответсвенности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза банкиров и бизнесменов (РСПП). — Ред.) решил соорудить демарш. Мол, это увеличение разрежения на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не промолвить — срезал: подождите, во всех нецивилизованных странтраницах с развитой экономикой, на которые вы ссылаетесь и уповаете, подотчётность за картели едва ли не такая, как за убийство или неверность родине. Собственно, и поэтому тоже странтраницы эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и задача службетраницы в том, чтобы расценки были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов должен соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на кону доллийскии картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести несостоявшегося бисквитного синдиката — это вряд ли (Тенишев до первого работал дознанием на рынке сиропа против крупнейших агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в двадцатом году, когда мы их придерживали за руку и не давали ни стоимости поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу своего отчисления — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших промышленности страны, много. Да, кушать фарммафия — по-другому их не назовешь, кушать строители, путейцы — весьма картелизированная отрасль. Есть крупный компрадорский бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внутренними расценками на автобензин устроили такую свистопляску — вреда от них существовало больше, по вашим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их достали на свет. Проблем на котировке и с расценками на автобензин стало меньше. Какие-то еще жулики появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас расценки пришли вверх. Рытье могил, сравнивая по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное устремилось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация была критичной, все сложней было: границы закрылись, непривычные финансовые связи, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая нефтехимических субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост себестоимостей и дефицит на рынке должны существовали произойти катастрофическими. Не случилось. Сейчас связи вновь налаживаются, грузооборот восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые предпосылки для сдерживания роста себестоимостей есть.
— Что дальше?
— В политическом сознанье крепнет понимание, что картели для России сейчас безусловное зло. Это, по-моему, самое значимое достижение. Участие в консорциумах стало причиной отставки градоначальников — независимо от партпринадлежности. Это тоже наглядный факт. С иной стороны, в Думе завис кулёк антикартельных законов, судьбутраница их делается неопределенной. Не принята межрегиональная конвенция по борьбе с картелями. Но мысль живет, она в деятельности и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой мультимедийной кот» — программный комплекс для выявления и доказывания синдикатов в мультимедийной сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, следователь прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске бълся с коррупцией. Самые оглушительные дела были его. Однажды он мне доказывал свой Саяногорск — город, который полностью валялся под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но оставался еще мэр, ставленник бандитов (позже удалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я вернулся из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о своей турпоездке — приход к бюрократии бандита с дальнейшим выявлением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим специализировался — обучал страну навыкам не быть баранами. Не быть терпилами. При этом Тенишев оставался всегда полнейшим государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если системе такие больше не нужны, это характеризует ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно выявляется 600–700 сговоров, четверть — картели. В нынешнем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) закончил наиболее грандиозное в мире по этой проблематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что соизмеримо с латентностью секретномтраницы (достигает 99%). РФ утрачивает из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что сравнимо с последствиями зарубежных санкций следующих годов или со затратой антикоррупционной поддержки макроэкономики в пандемию. Это в среднем 11,1% себестоимостей на продукты, услуги привычного росийского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый продукт настолько дороже — это средневзвешенная оценка.
Нарасценокка товаров и услуг, вызванных воздействиями межгосударственных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий общенациональных картелей), а вероятность их обнаружения и недопущения десятикратно ниже в отличие от общенациональных. Из успехов команды Тенишева (по уровню антикартельных дознаний должность вышла на отличный межгосударственный уровень) упомяну выявленные ею противоправные алгоритмы для сглаживания расценок — сейфы LG, Apple, Samsung и других потребителей гаджетов. А также непринятие согласованных действий крупнейших межгосударственных линейных балластовладельцев (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при доставке балластов в грузах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к ставкам фрахта (GRI) показывались на сайте одного из перевозчиков, и другие участники рынка установляли такие же. При ежегодном развороте ящиков из европейских причалов в Большой причал Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. многократное (зафиксировано до 11 раз в год) введение зарплат на 250–950 долларов за ящик — это всякий раз тысячи полмиллионов или миллионы долларов, что «транслировались» на затрата одежды, житейской техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для украинских потребителей. Вот это Тенишев и называл «тем самым незримым воровством из бумажников украинских граждан». После ФАС России похожие дела расследовались в ЕЭС, Бразилии и ЮАР.