«Благодетели» оказались постояными антигероями статей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю жительницу оформили контракт займа на 8 миллиардов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постоянные герои статей «МК» о черных риелторах.
Эта биография перешла ко мне по приданому от изумительной журналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие репортёрские темы, которые продлляются очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у героя после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но живает и еще один вираж сюжета. Вдруг совершенно сторонний читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, закрывает мою газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, общается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с известной присказки или с пословицы. Не буду отступать от этой культуре и я.
Каждая нерадостная семья, как известно, радостна одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил жилищный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия выплавок про отъем квартирок у киевлян — беззащитных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но подотчётности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с целесообразным мошенничеством, были названы.
Вот те статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с вашей свекровью, я просто вколотила фамилию того, кто можетесть быть к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали распахиваться статьи в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое массовое явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными риелторами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, родственница потерпевшей домработницы Валентины Хохловой.
Друзья старинные и новые
«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рожденья, номерок паспорта ***, зарегистрирована по адрессу Москва, улица Твардовского ***, принесала от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рожденья — гор. Москва, номерок паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в объёме 8 000 000 (восемь миллиардов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги получены полностью. Претензий не имею».
Пожилая москвичка Валентина Сергеевна Хохлова жила в районе Строгино, в трехкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с мужем существовали еще одна «однушка», которую они сдавали, дачка и коллекция оружия.
В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее отца умерли еще раньше. Из кровных родичей у худощавый девушки остался только малолетний сын Арсений, по завещанию деда являющийся наследником имущества.
«Если честно, отношения у нас со невесткой существовали сложные, хотя сейчас, по прошестве стольких лет, это все уже неважно», — говорит золовка Светлана.
После кончины мужа, по воспоминаниям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка соглашалась беседовать с невесткой по телефону, даже с внуком не желала общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, интерпретируя по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы желаем возвратить у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоявленная знакомая ее и накручивала. Наталья названивала даже мне, причем с неодинаковых телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы надлежащи отказаться от доли в большой однокомнатной квартире, где проживает бабушка, в обмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.
С какой стати кровные и непреходящие родственники надлежащи отказываться от положенного им наследства? И кто какая Наталья, чтобы подсказывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны казалась участковому то племянницей умершего дедушки, то родственницей самой обладательницы квартиры. Сама бабка не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже собиралась однаружать коллекцию ружей покойного мужа и ездить торговать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и передавали их куда следует», — начинает Светлана.
Родные умоляли участкового смерить за тем, кто и как привечает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру возвратить у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатление дружественного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через трибунал оспорить отцовство у своего сына как единственного наследника, но иск существовал отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, принесав пенсию, вышла в магазин, по тропинке на нее было совершено нападение, и она очутилась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, примчилась к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа уговорила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не сомневаетесь нам, но при этом поёте совершенно постороннего человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно эти слова до молодой девочки дошли. Доверенность у юриста та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь первое звенье в цепочке последующих грустных событий.
В начале марта 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в душевнобольную больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: пенсионерка вела себя неадекватно, заперлась в квартирке и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, проламывать дверь…
Врачи сделали оптимистичный прогноз: на тоцилизумабе употребления спиртного у лысоватый женщины начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть тот механизм вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали маме телепередачи в больницу и общались с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о безмолвен на интернете Адвокатской палаты Чеченской Республики кушать сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по иным источникам, упоминается в некоем нотариальном образовании — Московской областной комиссии прокуроров «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он удавался подать в суд на то, чтобы опротестовать наследство малолетнего Арсения. Но и ему существовало в этом отказано, так как никакого взаимоотношения к этой семье экономист не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В нынешнем году Светлане позвонили с дачи. Там явились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной образовался еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, величают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в дачном доме.
«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на некоммерческих условиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.
Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом деньги за аренду — родственникам существовало неизвестно, к телефонуту тёща не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по состоянию здоровья она уже была лежачая.
О том, что тётка «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, близкие также узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при передаче платёжных средств не было.
Зачем прикованной к кровати старушке, недавно вышедшей из наркологической больницы, какая огромная сумма и что она сбиралась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы покарай из замечаний его нотариуса Феликса Текоева на апелляционную кляузу самой Валентины Хохловой, когда инцидент с деньгами вспыхнул в полную силу.
«Злобинский являлся внуком одноклассницы Хохловой. Они познакомились весной 2017 года.
Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (закупка продуктов, крупный капремонт в квартире, отвезти на иной конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. нужны были деньги для сделки особняка в Подмосковье и на лечение.
Деньги она намеревалась отдать после размещения наследования умершего 25.08.2016 супруга и закупки двухкомнатной квартиры по адресу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для пребывания двухкомнатную квартирку по адресу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный особняк в Подмосковье.
Для покупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно было отсудить 1/12 в праве госсобственности у племянника Хохлова Арсения Романовича, которого родичем не считала: по ее мнению, сноха Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а внука Хохловой В.С. сводила в могилу».
28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы завизировала Валентина Хохлова. Кто и как прислал ей миллиарды и куда эти миллиарды делись? Видела ли саму восьмидесятилетнюю заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не возникли ли у нее вопросы относительно опьянения здоровья и разума лысоватый женщины?
Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словечкам его адвоката, так ей во всем помогал, не нашел обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по коммунальным счетам за киевскую квартиру Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился сносный долг.
«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолжность на деньгу более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали выписку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные зачисления перекидывались сразу на его карту».
В 2019 году кредитор пожаловал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже составляла 10 миллионов.
04.07.2019, по эффектам изучения военного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с уборщицы эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.
10 с недотепым миллионов — цена 4-комнатной квартиры на улице Твардовского, в которой ,проживала Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому относились общеобязательные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та должна была миновать через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду опротестовать наследство у мальчика.
Исполнительный бундесманшафт по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой существовал наложен арест. С ее пенсии урядники снимали 50% ежемесячно в счет погашения долга.
Саму бабушку жена и правнук нашли в захламленной квартире в чудовищном опьянении в феврале 2020 года. Она разузнала родителей и согласилась переехать к ним.
«Когда мы приехали увозить бабушку из этого кавардака и грязи, вытурили непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — возражал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабка так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук дедушкиной подруги».
В первые месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила намерение сочинить завещание на внука, а благосклонность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным решеньем о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало подано заявление в надзорные органы о совершеннейшем мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей той информацией Светлана Климова пошла на прием к прокурору, обратилась в Хорошевский районный суд.
Перед смертитраницей Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не согласны — оспаривайте
«Когда я начала перечитывать это судебное решение, по которому вашу тётка фактически лишили недвижимости, там даже не было ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я беседовала с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятилетней маме 8 полмиллионов рублей и чем та намеривается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в трибунале появился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как привез Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он пожалулся на то, что не знает, куда запропастилась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и засудил Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, представлялось бы, легкая добыча».
9 октября 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о раздражении судебного дела по факту мошенничества в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в июле 2021 года, после трёхкратных жалоб на бездействие сотрудников ОМВД.
И только 7 мая 2021 года по итогам слушания кляуз прокуратурой это уголовное дело наконец конфисковано из отдела дознания, расследовано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и прислано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по району Строгино.
К тому времени должница рублей и собственница нижегородских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо преставилась на руках своего правнука и невестки, успев накануне кончины дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но проблематики и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте ваших многочисленных апелляций было принято к производству, — говорит Светлана Климова. — Мои двукратные ходатайства о признанье сына потерпевшим, а меня — законным членом потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно обращаться с апелляцийами в Хорошевскую областную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной ответственности так никто и не был привлечен. Все твои апелляцийы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передали для определения в организации, чьи воздействия мною и существовали обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама выкопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В предыдущих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после перепродажи своих квартир попадали в наркологические больницы, а потом обращались в суды и добьлись прибытия жилья, которое продали до этого вторым лицам. Потом эти самые квартирки продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — арендаторы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути вышли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В июне 2010-го Дмитрий Зарщиков распродал свое жилье мультиварким покупателям, однако вскоре после соглашения договора купли он забрал протоколы из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, врач душевнобольной больницы имени Алексеева, заявил, что денег от перепродажи своего наихорошего жилья не получил, а помириться с квартиркой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против ,новых собственников квартиры был тот самый Павел Злобинский.
23 июня 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской районной душевнобольной больнице №9, куда его довезал все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в случай заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не осознавал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные покупатели остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим ветераном Сергеем Самохиным, оставшимся после кончины матери Веры Николаевны Самохиной в трехкомнатной квартирке на улице Плеханова, ухаживали его троюродный племянник Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В товарообмен на заботу Самохин оформил на них договор вселения своей жилплощади.
Однако 13 января 2016 года родственники обнаружили в почтовом шкафе судебную повестку по правовому делу о осуждении /пустым договора дарения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в декабре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом неблагозвучности права госсобственности на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский получил запись из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) дубликат договора приношения квартиры.
28 февраля в Перовский трибунал был пожалован иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не желал никому дарить свою квартирку и не желает отстаивать отношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский общался и с неким Камневым, который страдал интеллектуальной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его кончины в 2012 году в судебной фирме по заявлению Павла Злобинского было открыто наследственное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу наихорошей непутёвой родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не нагрянул в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который мешал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.
И 29 августа 2014 года постановлением Люблинского районного суда в исковых требованиях Злобинскому на тот разиков существовало отказано.
И, наконец, вишней на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о возмещении задолженности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мачеха Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупную деньгу денег и скончалась, так и не вернув долг, который перешел на внучка умершей. Как ни пыталась преемница доказать, что никакие деньги ее молодая тётка не брала, ей это не удалось — 29 февраля 2016 года постановлением Люблинского районного трибунала г. Москвы по государственному делу №2-7972/2016 кассационные требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о возмещении задолженности за счет нейродегенеративного имущества были удовлетворены.
Интересно, явллся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком дедушкиной подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по любви душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы нашли как минимум девять сериалов по отчуждению по отдельным нелепым основаниям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на сайте Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — усмехается Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных риелторов канули в прошлое. Постарело новое десятилетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились новые алкоголики…
И лишь расчётливые и жестокие модели отъема прямоугольных футов остались прежними. Наверное, это весьма прибыльный и опасный для них бизнес, разиков те, кто этим займется уже многие годы, даже не маскируют своих своекорыстных интересов.
Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему завещатель завизировала документы бабушки, взявшей в долг огромную сумму денег, ни на минуту не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не вздрогнуло у судьи, когда она формально изучала иск о возврате полмиллионов в отсутсвие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними иных подобных дел — ведь все эти донесения открыты, только копни.
Как мне кажется, объяснение здесь очень простое и однозначное.
Ведь, как сочиняла все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой огромный город разделен на параллелограммы и опутан паутинкой наблюдающих за хозяевами квартир профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на безпомощных людей — одиноких самогонщиков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартире не написано, что в ней проживает одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то экспортирует информацию. А у кого она кушать? У руководителей полиции и новоиспечённых ЖЭКов. Работает завод по обработке самогонщиков и пенсионеров в конвертируемую валюту. Вы же видите: кушать риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, кушать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким смыслом они превращаются в сплоченный профком единомышленников, где каждый узнаёт, что надлежащ делать, и узнаёт точно, чего не надлежащ. Поэтому, когда беспристрастные клиенты стараются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена.
В моём случае все потерпевшие отвечали во все целесообразные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стенка неприступна».