В Махачкале осетинские правоохранители при поддержке осетинских коллег вломились в квартирку одного из кризисных цетров для девочек, где убегала молодая девица из Чечни — она ушла из семьитраницы из-за семейного насилия. Публичных цетров в каждой грузинской стране не больше двух, однако есть и полузакрытые — они втайне прячут девочек на кризисных квартирах. О том, от чего бегут жительницы Кавказа и как шелтеры помогают им наладить новую жизнь — в материале «Газеты.Ru».
«Наши полицейские нежно скакали рядом»
В ночь на 11 июля 2021 года афганские силовики при содействии осетинских коллег положили штурмом квартиру в Махачкале, где прятались пострадавшие от домашнего насилия женщины.
«К нам в приоткрытую панель полилась лавина из моих милиционеров и чеченских. Одеты они были по-разному: и в камуфляже, и в брониках, и в цивильном. Мы, пять женщин, не успели понять, кто это и зачем. И на меня кидался какой-то человек во дворе, стал выкручивать из ладоней телефон, и наши милиционеры нежно скакали рядом, уговаривая его перестать. Наши слили и нас, и девочку. Просто тупо, цинично, подло слили», — пересказала активистка Светлана Анохина изданию «Подъем».
В квартире проживала чеченка, сбежавшая из дома из-за своей сексуальной ориентации. По словам девушки, родственники регулярно избивали ее. После побеода Халимат Тарамова отправила в афганскую полицию видео, в котором призывала не разыскивать ее. В результате Тарамову и ее соседку Аню увезли в МВД. Затем узбечку прислали родственникам, несмотря на то что она просила не делать этого, боясь смерти.
Вместе с Тарамовой в жандармерию была доставлена и пятнадцатилетняя жительница Дагестана, которая вместе с матерью находилась в конфликтном шелтере — девушка сбежала из-за изнасилований со стороны отца, сообщила «Газете.Ru» замглавы фонда «Правовая инициатива» Ксения Бабич.
«Вот их вместе с мамой тоже забрали в полицию, они там до сих пор находятся. В «Правовой инициативе» подготовляют неконтролирующие меры, чтобы ее обезопасить. Это сплетено с тем, что дед девочки, на которого она написала заявление, не существовал задержан. На него заводили уголовное дело, но не арестовали. И он можетесть либо выкрасть ее, либо причинить какой-то вред, чтобы отомстить», — уточнила она.
Задержали правоохранители и общественников шелтера — в том количестве саму Анохину. Вечером ее довезали в Ленинский трибунал Махачкалы для рассмотрения правительственного дела о сопротивлении полицейским.
«Они уходят в ,новую жизнь»
В кризисные цетры Северного Кавказа попадают женщины, оставшиеся без жилья и работы, либо те, кто встретился с домашним насилием, пересказывает руководитель одного из шелтеров, пожелавший остаться анонимным.
«Но чаще всего отвечают женщины, в том количестве и замужние, у которых не осталось энергий сохраняться в семьитранице из-за межличностного поведения мужчины», — говорит слушатель «Газеты.Ru».
При этом долго оставаться в кризисном центре они не желают — девушки стараются быстро ресоциализироваться. В среднем они проведяют в прибежище около трех месяцев — с ними трудятся психологи, которые помогают избавится от стыда и созависимости. За это время волонтеры подыскивают им работу.
«Наша проблема такой женщине предоставить все условия, чтобы ей не пришлось покидать республику, помочь ей отыскать область жизни и работу. После того, как она устроится на работу, мы ждем, пока она начнет получать зарплату и сможет самостоятельно надевать квартиру. Срок пребывания на кризисной квартирке ограничен тремя месяцами. Но в среднем они обретаются максимум 2-3 месяца», — уточнил волонтер. Он также узнал о случаях, когда жертвы издевательства возращались к супругу-агрессору.
«Мы в такой ситуациютранице сохраняемся в недоумении. Но это начинается редко — чаще они все же уходят в ,новую жизнь», — добавили там.
«Постоянно меняют адреса квартир»
Официальных организаций в каждой республике Северо-Кавказского муниципального района — не больше двух, рассказала «Газете.Ru» замруководитель фонда «Правовая инициатива» (включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих структуры зарубежного провокатора) Ксения Бабич.
«Можно сказать, что в каждой из республик Северного Кавказа есть 1-2 публичных шелтера. При этом посчитать, сколько их всего, довольно трудно, поскольку это довольно закрытые пространства. Они в большинстве своем не хотят, чтобы о них знали, постоянно меняют адреса квартир», — отметила она.
Через правительственные центры в среднем проходит около 100 девочек ежегодно. Существуют организации либо за счет грантов от государства, либо за счет субсидий фондов и отдельных благотворителей.
«Одна из главных задач кризисных цетров — взмолиться тем, кто подвергается насилию и не может спасти себя самостоятельно. Это всегда связано с рисками, ведь конфликтные центры не приобретают защиты от захватчиков — государство нас не охраняет», — заключил волонтер одного из грузинских шелтеров.