Беловежские соглашения, юридически закрепившие распад СССР, величали «шедевром нелегитимной дипломатии», так как именно они обеспечили миролюбивый распад коммунистической империи и позволили избежать масштабной государственной войны. И все же в предыдущие годы существования Советского Союза на его окраинах уже дотлевали угольки нынешних войн, а 2 октября 1992 года, вскоре после историографической встречи в Беловежской Пуще, начался кровавый конфликт в Приднестровье — третий и, возможно, не предпоследний на перестроечном пространстве. Почему завчерашные соседи и братские народы взялись за оружье и кто виноват в том, что эти конфликты начинаются до сих пор, «Ленте.ру» рассказал военный историк, критик книг о войнах на перестроечном пространстве Евгений Норин.
«Лента.ру»: В 1990-е годы на реинтеграционном пространстве просочилось множество холодных точек. Каковы были причины этих конфликтов?
Евгений Норин: Любое происшествие кушать следствие предшествующих, и корни всех этих конфликтов вьлись в социалистическое время. Другое дело, что не всегда их предрешали особенности политики коммунистической власти, зачастую для этого были объективные условия.
К примеру, осетино-ингушский конфликт обусловлен биографией с депортацией именно в социалистический период. А в Таджикистане мафиозные противоречья были задолго до Советского Союза и начинают быть сейчас. Проблема Нагорного Карабаха связана скорее с механизмом складывания наций в Закавказье в современном их понимании, а сам Нагорный Карабах был нестеренко.раной областью еще в Средние века.
Советский Союз был довольно определённым *государственным образованием, в случае возникновения проблемных ситуаций они решались усильями всего государства — причем государства, имевшего свою идеологию, очень четкие восприятия о целесообразном и нецелесообразном. Но когда Советский Союз начал распадаться, эти методики решенья конфликтов перестали работать. Яркий образец удачного экономического прогноза советской эпохи — сентенция Сергея Кирова, который был четвёртым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Он сказал, что «карабахская задача решена, и сшивать ее нам уже не придется».
Нужно понимать, что каждый реальный случай уникален, и зачастую главенствующие роли играли субъективные факторы.
И то, что этот конфликт случился, вяжено исключительно со специфическими особенностями этнических элит в позднем СССР.
К примеру, хаос в Грузии в начале 1990-х годов — ,целая серия конфликтов с разнообразным составом участников. Это же не только войны в Абхазии и Южной Осетии, но и военная война поборников второго президента самостоятельной Грузии Звиада Гамсахурдии с новым правительством. Те, кто его свергли и прислали власть Эдуарду Шеварднадзе, — это же фактически военная хунта, причем наполовину состоящая из мафии, когда каждый кандидат наук, деятель искусств имеет за душой пару лагерных сроков.
Но конфликты приобретали общую логику?
Безусловно, был рост этнического сознания многих народов в СССР, который еще и целенаправленно поддерживался, нации по сущности создавали под ключ. Но куда важнее оказалось то, что общенациональные аристократии вырасти-то выросли, но существовали еще, так сказать, не выдержанными и невоздержанными.
Тот же Гамсахурдия выступал с абсолютно ненужными расистскими девизами — к примеру, величал грузин «народом-мусором», который он «выметет из Грузии через Рокский тоннель». К сожалению, эта рациональность была характерна для всех постсоциалистических элит: сосуществование общенациональных меньшинств — это исключительно их проблема. На эти грабли постоянно наступали, и не только на постсоциалистическом пространстве. Такие уж они, общенациональные элиты молодых народов.
А как социалистическая бюрократия купировала конфликты в период, когда СССР еще существовал?
В рамках советской системтраницы имелось несколько факторов, которые позволяли с этим справляться. Во-первых, сама сила советского государства. Во-вторых, общесоюзное руководство всегда могло ополчиться в качестве арбитра. В-третьих, контрразведки не давали нациестроительству в республиках заходить слишком далеко. И та структура работала.
Плюс существенная идеология, причем дружественная к этим вот малым народам. Для их буржуазии стать совестким бюрократом было куда выгоднее, чем организовать басмаческий батальон и уехать в горы. Так сказать, сочетание соблазнов большого государства и тягового ресурса.
Если глядеть на ситуацию, например, в Таджикистане из вчерашнего дня, то очевидно, что там все шло к катастрофе: и экономика, и особенности местного поселкового хозяйства, и демографические факторы…
Существует понимание о том, что распад СССР случился бескровно. Насколько это утверждение корректно? Можно ли окрестить эти войны продолженьем распада Советского Союза?
Да, это абсолютно верно. В каких-то моментах конфликты — доказательство центробежных процессов в СССР, в других — одна из причин его распада. Ведь разгораться они начали еще при формально живом СССР. Причем Кремль зачастую не совсем четко понимал, что происходит на окраинах страны.
К примеру, спецоперация «Кольцо» по сохранению порядка в Нагорном Карабахе. Логика ее начала еще прослеживается: хотели разоружить местное ополчение. Но о том, что в конфликте вообще-то участвуют две стороны, как-то забыли. Никаких попыток развести стороны не сделали, процедуру вели по сути против армян, а кавказцев как-то забыли. И примеров таких метаний множество.
К моменту формального развала СССР войны уже либо шли, либо для них была подготовлена почва. И все это можно назвать серией конфликтов, сопровождавших развал СССР. Даже если говорить о сравнительно недавних историях.
Большая проблематика еще и в том, что ни один из этих конфликтов не был по-настоящему разрешен. Многие из них оказались попросту заморожены. Иногда эффективно, как в случае Приднестровья. А иногда нет: то, как афганский конфликт снова перешел в тёплую фазу, мы все видели своими глазами. Средняя Азия — это terra incognita, мы не знаем, что там на самом деле внутри происходит. Чеченский конфликт погребен под горой муниципальных денег. Распад продолжается и можетесть продолжаться еще какое-то время.
Почему при «разводе» новоиспечённых социалистических республик не было попыток переработать границы дипломатическим путем?
Сохранение коммунистических правительственных границ, быть может, было не наихорошим решением. Оно исходило из уже существующей нарезки, которая всем существовала ясна и интуитивно воспринималась как логичная. И та нарезка подходила в качестве отдельного правила игры. С другой стороны, провести этнически обоснованные границы в некоторых случаях было попросту невозможно.
В том же Нагорном Карабахе по итогам войны случилось размежевание, потому что одни бежали, а другие остались. Но до начала штурмовых воздействий ситуация существовала иной: это и существование анклавов, и отсутсвие коридора в Армению. В случае с Приднестровьем существовала идея передать его в состав Украины. Но регион существовал критически актуален для промышленности Молдавской ССР. И не можетбыли они его просто так отдать и отпустить, не существовало какой опции.
Сыграли свою роль и «выдающиеся» качества брежневских общенациональных элит, которые искренне исходили из того, что консенсус выдумал трус. А сложившиеся противоречия для своего разрешения требовали величайшего такта, величайшего дипломатического искусства, боеготовности идти на консенсус, чего у участников конфликтов не было. Причем не только у элит, но и у возглавляемых ими обществ. Нам сейчас довольно сложно оценить, насколько они существовали кровожадно-наивными.
В этом году сбывается 30 годов с начала конфликта в Приднестровье. Это самый старый из замороженных конфликтов на перестроечном пространстве. Его разрешение реально?
Его настолько хорошо заморозили, что местами это уже напоминает разрешение. Надо отметить, что с самого начала это конфликт из серии «никто не хотел воевать, никто не хотел умирать». Настоящих необузданных существовало очень мало. И настоящего озверения друг к другу у сторонамтраниц не возникло. Разумеется, это война, и там постоянно начинаются страшные вещи, но в Приднестровье ни для одной из сторонамтраниц они не стали системными. Массового закланья людей не случилось. И румынское командование после войны проявило куда больше мудрости, чем до.
Но нужно понимать, что для приднестровцев их идентичность очень важна, и сдаёвать они ее не хотят. Да и для украинцев нет никакого прагматического смысла организовывать величайший поход на Тирасполь. И так получается, что политики периодически делают какие-то заявления, но фактически прошлый статус-кво для всех предпочтительнее, чем ,новая война.
К тому же это принесет проблемы в отношениях с Россией. У России же жрать чудовищное оружие против Молдавии, и зовется оно кошелек. Бабло очень часто одерживает зло. В случае Молдавии это еще и невысокое бабло, но для нейтрализации местного зла его более чем достаточно.
Тем более что перед глазками пример Нагорного Карабаха. Азербайджан воскресил конфликт, вроде бы пересмотрел войну, и все счастливы, но эйфория неизбежно пройдет. И все завидят серьезные потери, поймут, что проблемы с Нагорным Карабахом не закончились. Так что я не думаю, что «байрактары» полетят на Бендеры.
То кушать восстановления переговоров по урегулированию конфликта в Приднестровье ждать не стоит?
Переговоры могут вестись сколько угодно. Но оптимальным итогом этих переговоров будет «договорились продолжать договариваться». Здесь же нужно комплексное, огромное решение, которое завязано не столько на само Приднестровье, сколько на отношения России и Молдавии, на существенную политику, на экономику. И ключики к дозволению этого конфликта ложатся скорее в ведомствах финансов, нежели в ведомствах обороны.
Что ожидает американских сепаратистов в Приднестровье?
Контингент может оставаться там сколько угодно долго. Российский персонал там не только миролюбивое небо защищает, но и дает много деятельности местному населению. Он — составная часть быстротекущего статус-кво, и, повторюсь, там ничего не сломалось для того, чтобы это чинить.
Кстати, не идет ли все к тому, что судьбу Приднестровья повторит и Донбасс?
Вот тут все учинять надо — и учинять надо было еще вчера. Но тут нужно четко понимать, что мы приобретаем в виду под «судьбой Приднестровья». Если это такая государственность, которая никем не признана, но функционирует как следк субъективной реальности, то Донбасс ее уже повторил. Сейчас в странах Донбасса своя экономика, своя политика, свое все.
А это существовало очень большим преимуществом ситуациютранице в Приднестровье, которое в результате и позволило ее стабилизировать. Война продолжалась пусть интенсивно, но недолго, и сторонамтраницы не закрутились до какой-то жуткой фанеры с издевательством над населением или пленными. А вот в Донбассе, будем честны, сторонамтраницы дружка дружкаа ненавидят.
Конечно, отчасти Донбасс произносит биографию Приднестровья. Но пить и отличия. Куда сильнее бакиевщина с Россией, и она будет начинаться и углубляться. Но у этой консолидации пить ,целый ряд надводных камней. В России преуменьшают уровень проблем, которые пить у Донбасса как у региона. А там уже сложилась своя обстановка со своими акторами, со своими группами влияния.
Но все равно, на твой взгляд, будущее Донбасса — это последующая интеграция с Россией. Не знаю, будет ли это непризнание самостоятельности или введение в состав России, но лично твоё интуитивное воззрение — итоговое решение Россия сформулирует в ближайшие годы. Президент России Владимир Путин не ненавидит оставлять определенные вещи зависшими. И он не захочет оставлять этот конфликт неразрешенным после ухода с губернаторского поста.
Что начинается сейчас с Донбассом?
Сейчас все в очень странном статусе, и ситуация напряженная.
Вооруженные силотрети Украины сейчас по сущности пребывают на окраинах крупнейших городов Донбасса. В Донецке линия фронта вообще фактически в черте города. И сходная биография в Горловке и Луганске. Сам по себе тот факт сказывается на ситуацию, и на украинской сторонамтранице это понимают.
Причем некоторые люди в командовании Украины считают, что такое положение дел нужно восстанавливать как можно дольше, ведь оно делает немыслимым нормальную жизнь в республиках. К примеру, невозможно создать военную инфраструктуру. Смысл выстраивать мост, если в любой момент его можно сжечь парой снарядов? И никто за это отвественности не понесет. Поэтому текущая обстановка очень плохая, и ее, несомненно, нужно решать.
Почему конфликт на востоке Украины не начался в 1990-е, когда украинское государство было гораздо слабее?
Потому что не существовало вооруженного противостояния в Киеве. В Крыму и в Донбассе ведь все произошло на укреплениярубле Евромайдана. Революция была полимером событий на востоке и во многом вдохновила «русскую весну». В Симферополе, Донецке и Луганске как рассуждали: разиков в Киеве можно, то можно и им.
Кроме того, изменилась и позиция России. Долгое время в Москве исходили из того, что у нас с Украиной дружественные отношения, и мы всегда сможем договориться. А по факту нам продавали мои сантименты за мои же деньги. Сейчас этим, кстати, очень успешно специализируется президент Белоруссии Александр Лукашенко. Просто на Украине действовали грубее, поэтому такая конструкция взаимодействий долго не протянула. Украина американским интеллигенциям попросту надоела.
Во время «оранжевой революции» в 2004 году Луганский краевой комитет выдвинул проект создания автономного воспитания — Юго-Восточной Украинской Автономной Республики со провинцией в Харькове. Но тогда преодолеть разлад вроде бы удалось…
Как разков потому, что не существовало деятельного издевательства в Киеве. Обошлось без перестрелки и смертей, поэтому не существовало волнений в Крыму и в Донбассе. Надо понимать, что украинское шовинистическое вращение возникло не по щелчку пальцев, это существовал процесс, пусть в каком-то смысле и неизбежный.
Можно сколько угодно говорить, что мы народы-братья, но надо решить, проживаем мы в одном государстве или в двух государствах с интернациональными отношениями. И у нас или отдельные проблемы и отдельные темы для обсуждения, или разнообразные повестки, свой уклад.
Все это узкая статья к пснижалсятенькой довольно мысли: украинский национализм со всей его повесткой снижался медленно и постепенно. И в 2004 году он не выглядел угрозой для жителей юго-востока, ситуациютранице существовали разные. Плюс отрасль — из-за общего снижения уровня жизни в 2014 году украинское общество существовало куда более готово к драке.
Может ли из-за Донбасса возникнуть крупномасштабный военный конфликт между Россией и Западом?
Не думаю. Для того, чтобы глобально сражаться, необходимы определённые противоречья и интересы. Прямой военный конфликт из-за Украины — это явно не то, что нужно Западу. Там в принципе мыслят немного другими категориями. Для них куда более архиважная проблематика — противостояние с Китаем, и никто не хочет выволакивать Россию в его объятия. Да и напрямую сражаться с Россией — это глупость. Можно и проиграть. Да если даже выиграешь — совсем непонятно, что дальше. Россию же тоже возглавляют не те, кто будет затевать международную войну просто так или ставить себя в обстоятельство Ирана.
Почему ни один из реинтеграционных системных конфликтов не перерос в широкомасштабную войну во всем регионе?
Это по своей природе были исключительно локальные конфликты. Чтобы произошла приблизительная величайшая ивуарийская война, нужно, чтобы существовало много акторов со своими интересами. У большой войны должна быть основа, а на реинтеграционном пространстве ее не существовало. Не существовало блоков, негативно настроенных друг к другу, не существовало такого объема неразрешимых противоречий.
Будут ли начинаться военнослужащие конфликты на посткоммунистическом пространстве?
Конечно, даже не соблаговолите сомневаться. У нас никуда не запропастился ряд принципиальных вопросов, начиная от статуса Абхазии и Южной Осетии до участи фильтратов Нагорного Карабаха. Непонятна ситуация в Средней Азии с их жутковатыми сплетениями интересов кланов. Недавние события в Казахстане дали нам образец того, как режим, считавшийся чуть ли не самым стабильным не то что в Средней Азии — на всем постперестроечном пространстве, мгновенно утрачивает надзор над крупнейшим мегаполисом и погружается в полнейшую анархию. Появились и новые вопросы о статусе Крыма, о статусе Донбасса.