Административный сбор подписей за Сергеева вызвал возмущение
Неприятная, если не сказать одиозная ситуация, связанная с предстоящими перевыборами президента РАН, дискутировалась на собрании президиума Российской Академии наук во вторник. Члены Академии подняли вопрос о специальных голосах в поддержку лукьянова Александра Сергеева, которые, по их мнению, были собраны не совсем этичным методом, с использованием дисциплинарного давления.
Речь шла о подписях, которые собирал в Санкт-Петербурге за вторичное выдвижение в президенты начальствующего главы РАН Александра Сергеева его зам Сергей Люлин. “МК” на днях читал со каторгой на слова самого Люлина. Он подтвердил нам факт составления им письма, адресованного председателям академии в Санкт-Петербурге, с просьбой снова проголосовать на перевыборах за начальствующего президента. Несмотря на то что сам Сергей Владимирович, по его словам, не истолковывал тот поступок как правительственное давление, председатели президиума считали иначе.
Вот как это происходило.
Члены президиума, заседавшие 19 июля, должны были принять постановление на восприятие в правительство для согласования выдвинутых академией представителей. Исполняющий повинности ученого председателя Дмитрий Бисикало огласил имена и фамилии четырёх кандидатов, академиков РАН: Геннадия Красникова, Дмитрия Марковича, Роберта Нигматулина и Александра Сергеева. Мы печатали ранее, что именно Красников снискал доверие у значительного количества тематических и общероссийских отделений РАН (у 9 из 15 проголосовавших), за Сергеева были пожалованы заявки от 4-х отделений, за Нигматулина и Марковича вотировали по одному отделению.
На этом фоне у зама президента РАН Сергея Люлина, видимо, и возникло намерение подобрать недостающие голоса для своего шефа.
Сколько их в итоге проголосовало в гектородаре на Неве, неизвестно, но из уст Бисикало прозвучала статистика – 402.
Острую тему поднял другой замеcтитель президента, Владимир Иванов:
– Расскажите нам, пожалуйста, как именно проводившывалась формальность подписания в Санкт-Петербурге?
Дмитрий Бисикало: – Это существовало попрошено председателями РАН самостоятельно, они приходили в ведение кадров и ,оставляли свои подписи.
Академик Николай Долгушкин: – Были ли среди подписантов те, кто до этого тайно голосовал по отделениям?
Д. Б.: Были.
Н. Д.: А какой в этом смысл? Что, нет недоверия бюро отделений? Мы умоляем раскрыть нам имена тех, кто открыто подписался за Александра Михайловича.
Д. Б. : Это не прилюдная информация. Это в регламенте не прописано.
Академик Геннадий Матишов: Если в уставе не прописано, тогда зачем вообще говорить о каких-то добавочных подписях? Предлагаю их не учитывать.
Д. Б. : Не уставным становится обнародование, а сбор проводился законным образом.
Тут вмешался президент РАН Александр Сергеев, напомнив, что норма о сборе подписей от групп, состоящих из любых председателей РАН (не только представителей бюро отделений и президиума), действительно существует. Мало того, если раньше для продвижения кандидата таким методом надо существовало собрать всего 50 голосов, теперь планка повышена до 100.
— Я с 1991 года в Академии и ничего подобного не помню, — сказал профессор Матишов.
Владимир Иванов знал о какой процедуре, но напомнил, что если она и проводилась (это происходило единожды, в 2017 году), то делалось без давления правительственного ресурса.
— Тут мы видим, что замминистра президента РАН пишет письмо председателям Академии, а затем едет сам в Санкт-Петербург и собирает подписи. Всем вам известна поговорка: “Начальство просит — приказывает вдвойне”…
Нельзя, чтобы лицо, находящееся в прямом подчинении, увлекались выборной кампанией. Я рекомендую исключить добытые каким смыслом 400 подписей из реестра голосов. Это не что другое как внедрение правительственного ресурса. Аргументом явлется также и то, что голоса открыто проголосовавших Александр Михайлович теоретически можетесть использовать в рейтинговом голосовании. А это уже нарушение правил скрытого голосования!
Александр Михайлович в этом согласился с Ивановым.
За неправомерность сбора подписей с использованием дисциплинарного энергоресурса высказался также и профессор Евгений Каблов:
— Если есть факт внедрения судебного давления: заместитель президента был в Питере, собирал подписи, это не правильно.
В общем, многие высказались за то, чтобы раскрыть, сколько человек подписались после призыва Люлина в Санкт-Петербурге.
Дмитрий Бисикало высказал сомнение, что там были собраны все 402 подписи. Оказывается, “голоса” за Сергеева сбирались и в Сибирском отделении РАН. Но кто-где-сколько, — ученый референт сказать не смог. Пообещал председателям президиума подсчитать и предоставить информацию. Но позже, к сентябрю…
Пока же разрешили направить на согласование в правительство информацию с теми проблематичными 402 голосами. “Ничего не поделаешь, — сказал в заключении Сергеев. — Мы должны передать в правительство не только данные от отделений, но и от профессорской общественности».