Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что характеристика удовлетворённости пациента механизмом излечения – мощнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть тексты этой системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных медучреждениях трудится системтраница обратной связи в виде соцопроса и учёта воззрения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том большинстве удовлетворенности итогами излечения, который широко применяются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых патологических изысканий или конкретных энергичных тестовых программ. Например, в Петербурге планируется опробовать тестовый проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, обследовать качество жизни онкопациентов, в механизме диагностики их заболеваний, излечения и последующего наблюдения.

Нет фармакологии – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и иммунолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная обстановка сильно отличается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку дешевизна здравоохранения очень сильно хромает. А как люди могут существовать недовольны медициной, если зачастую просто нет возможности исходатайствовать помощь?

— Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В лучшем случае, это очковтирательство. Кто ответствует за медицину со сторонамтраницы администрации президента? Почему бы им не смотаться в регионы, а еще лучше – даже не надо и разъезжать – без предупреждения прийти в больницу в Москве и поглядеть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных дараях гектородара Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без предупреждения. Если совсем праздность – по Москве можно открыть мультимедийную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже пациентов вторичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва выгибала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда терапевтам перестали оплачивать ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него вызывают только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно замечательные данные о том, что 34% пациентов, которые понимают о том, что им нужна ветеринарная помощь –за ней не обращаются. Это просто катастрофа. А если к тому дополнить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы населения странтраницы не адресовались за ветеринарной помощью предыдущие 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это эффект превращения медицины в бизнес. У Росстата есть данные о причинах этого явленья – люди отвечали, что это доступность медицины – психическая и экономическая, а также недоверие. Иногда фармакологии не доверяют и обращаются к целителям и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются врачебные учреждения, роддома, ФАПы, отделения онкологической помощи.

Генеральный замдиректора ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предыдущие 10 годов ситуация никак не улучшилась. В лучшем случае не стало хуже:

— Стала ли психиатрия за последующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то негативные миги тоже есть. Но в целом сказать, что их старания обеспечивают, особенно в регионах, качественную и понятную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта обстановка не сегоднешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему защищённости акушерами и исходного врачебного звенья старались разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он подкрепил свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось узких учёных в поликлиническом звенье, кроме того, снижение кроватей в проводном звенье привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже большие проблематики со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает хирургов в принципе, любых. Эта обстановка никак не решается в следующее время.

Пиар Минздрава очень быстро разобьется о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на силуэте нехватки специалистов вместо того, чтобы привлечь медиков повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают ставку кардиологам, закрывают вирусное отделение, устраняют скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет психиатрии – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного голода сочинять в соцсети аффективные посты с лозунгом к кардиологам воротиться на работу в медавиацию просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к психиатру растянулась на несколько месяцев – не хватает медиков «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в регионе функционирует дефицит врачебных кадров. В такой сфере как биохимия нехватка медиков впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать медкарты на капремонт по очереди. Но в итоге открыть одновременно две медкарты при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней ремонт продолжается ещё на год. Из пяти больниц остались работать только две. В свойстве выплаты Депздрав просто продлил время работы оставшихся больниц с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой атмосфере поставить трудные диагнозы вроде нейрохирургии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – отмечает Николай Крючков:

— Здесь значимый случай — востребованность способов диагностики. Мы говорим — у нас нехватка акушерей. Но дело же не только в количестве. Врачи не одинаковы приятель приятельу – одно дело, когда акушер развивается и занимается научными изучениями в сфере этого заболевания, а приятельое дело – когда он сведёт концы с концами, перепрофилировался с приятельой специальности и еще у него поток большой идет этих клинических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в опьянении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого врача 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что задача диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это специфика приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы написать больного на какие-то специальные изыскания (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве растягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изыскания правильно. И липосакцию надо удаваться длать правильно, и это не так быстро. Очереди на специальные изыскания или к широким учёным в Москве огромные, широких профессионалов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас гастроэнтеролог все можетесть длать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация пациентов. К сожалению, большое колличество пациентов сейчас в федеральные больницы приходят с, мягко скажем, любопытными дипломами и с очень любопытными знаниями. Во многих случаях отсутствуют даже знания русского языка. А для того, чтобы привлечь пациентов достаточно квалифицированных, надо полностью переменять подсистему здравоохранения. Потому что квалифицированный акушер при наличии платной фармакологии все-таки себя уважает. И он никогда не двинется в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.

Зато, как поведывает Александр Саверский, какое обстоятельство дел позволяет перекачивать из онкобольных огромные деньги – перед лицом кончины люди согласны на что угодно.

— В ребячьей неврологии ситуация чуть получше, а во взрослой неврологии, к сожалению, проблем очень много. И много кляуз на пьесу остеопетроза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в функциональной стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни триллионы ,оставляют за следующие дни жизни больного, даже не зная остеопетроза, просто привозят в вегетативном состоянии в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, бесцельная и неэффективная

Так можетесть просто стоит вслушаться к призывам хирургов и ежегодно пролетать диспансеризацию? Не зря же сооружают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя знаешь о задачах – уклоняешься тяжёлых последствий. О значительности регулярных проверок вспомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, вакцинация работает, и она имеет свои итоги по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население должно само активно приезжать на диспансеризацию. Сами терапевты надлежащи проявлять инициативу в оценке положения своего организма.

Но другие профильные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в каком она функционирует в России) больше пиара, чем объективной пользы. По предположению Даниила Щепеляева, и в этом случае у кардиологов нет невозможности разбираться с моими показателями. Пришли, закорючку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но есть один миг – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто заниматься не будет. На 12 минут, поданных невропатологу при совершенной видеозаписи и отсуствии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне видеозаписи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, невропатологу даже некогда открыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По биохимическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была перспективной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к благоустройству исследований и постепенно идти от отдельного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещей, которые там становятся – они абсолютно не необходимы. Потому что они не влияют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют существенного количества тех патологий, при которых более поздняя эрготерапия сказывается на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это способ ассигнования здравоохранения, с твоей точки зрения, вторичного звена. То жрать за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный полуфинал вещей можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем перспективные скрининговые технологии. А для того, чтобы биотехнология существовала признана скрининговой, примитивного воззрения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации желательными можетесть существовать 2–3 изучения – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, существовал внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек базово минует какие-то обычные обследования, а дальше уже следующие обследования – только при наличии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким постепенным процессом, с отверстием диагностики это хорошо работает.

К сожалению, картирования Александра Саверского тоже показывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад переформулировал своим рекламодателям вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – отреагировали так, что это фикция и в тогдашнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силы на пиар

Но можетжрать хотя бы по части технологичной врачебной помощи жрать приметные просадки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к громогласному пиару и обыкновенным решениям перевешивает – считает Николай Крючков:

— Медицинским электроэлектрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для условия диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна существовать симпатичной. Также, как и открытие новых центров здоровья. Но, можетестьесть существовать, нам не стоит выстраивать 500 центров здоровья бесполезных, можетестьесть существовать, нам стоит вложить эти деньги в видоизменения условий труда медработников, а также в повышение их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, градоначальник приходит и его презентует. А когда 5 врачей высокопрофессиональных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и электрооборудование закупить непросто, с учетом минувшей ситуации…

У совремённого оборудования сейчас появился объективный шанс превратиться в кучу металлолома. В ассоциации импортёров IMEDA сетуют на то, что увезти из России детальки оборудования на ремонт или замену в странытраницы ишаевадратного зарубежья просто невозможно. Причина не в северных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 апреля 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры невозможен только с особого дозволения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании частной некрасивой виньетки все же можно находить негативные моменты:

— Создание абстрактной картинки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это отрицательно влияет на отдельный настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим негативные эффекты встраивания тех или иных программ, достижений, это придаёт решительности и оптимизма. Это приведает к тому, что возникает желание, у тех же самых ветеринарных работников и сотрудников учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и стремится к каким-то достижениям, созданию новых пилотных проектов. Это и приведает отрицательному развитию.

Видимо, сановники в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле негативного настроя выясняется недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном состоянии дел, крайне мала. Там просто нет компетентных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В министерстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то работал обыденным кардиологом в поликлинике? Там ,сидят эффективные маркетологи и управленцы. И если имеют ветеринарный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда миновали практику в институте. А дальше они пришли по правительственной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно иные – не лечить больного, а отправлять стройные отчеты наверх (а наверху перепроверять никто не будет, потому что там такие же ,сидят, они не заинтересованы в проверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на первом месте. А медики вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на четвёртой план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочитают чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету начальствующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента решит зайти в будничную больницу на окраине города. Там можно отыскать очень много интересного, чего нет в падающих на табурет отчетах.