Каково конкретное состояние дел в международной медицине
Вызвавшая немало споров «модернизация» фармакологии превращается в уходящую натуру. На пересменку необычным либерализациям пришел ,новый метод – нудные капремонты поликлиник, улыбающиеся люди в белоснежных халатах и довольные пациенты… в отчетах чиновников. К чему привело засилье пиара в здравоохранении?
Недавно замминистра здравохранения Михаил Мурашко всех ходатайством о том, что с 2019 года уровень удовлетворённости населения медпомощью рос, и к концу мая 2022 года достиг пятнадцатилетнего максимума. Но в тот же день Фонд присмотруги Тиньковых, Фонд борьбы с лейкемией и филантропический фонд AdVita опубликовали самих исследований:
33% онкобольных выявили у себя рак без участия медработников, у 32% пациентов хирурги вообще не выявили заболевание, а в 12% случаев хирурги определяли диагноз более года. При этом 40% больных были вынуждены ехать за ветеринарной помощью в другие регионы, чаще всего в Москву и Санкт-Петербург.
Если верить Мурашко, получается, что людям очень нравится ставить симптомы самим себе, ехать за помощью по всей стране, и годами ожидать обследований.
Кто и как оценивал «удовлетворенность» пациентов
Оказывается, структура характеристики удовлетворённости народонаселения в сфере здравохранения вообще пока только исследовается – сейчас её тестирование в Удмуртии, Липецкой и Белгородских областях. Цельной картины по всем регионам не существует. Есть разрозненная информация от отдельно взятых медучреждений с неодинаковыми подходами к оценке и неодинаковыми успехами. Так, например, ..первый замгубернатора Челябинской области Ирина Гехт утверждает, что «удовлетворенность пациента слабо соотносится с тем, существовала ли решена в механизме предоставления ветеринарной помощи его проблема».
Главный медик СПб ГБУЗ «Городская клиника №15», главный невропатолог по Санкт-Петербургу, д.м.н. Андрей Новицкий поясняет, что мониторинг удовлетворённости обретается в зачаточной стадии:
— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости терапевта механизмом лечения – мощнейший инструмент, на аппаратном показателе в России он не применяется. Конечно, есть отрывки той системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных ведомствах работает подсистема обратной связи в виде соцопроса и учёта убеждения пациентов. Однако какой инструмент, как изучение качества жизни пациентов, в том количестве удовлетворенности итогами лечения, который широко используются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых диагностических изучений или конкретных энергичных тестовых программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на показателе субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в механизме диагностики их заболеваний, лечения и последующего наблюдения.
Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве
Онколог и физиолог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно отличается от той, что видят и транслируют в правительстве, поскольку востребованность соцобеспечения очень сильно хромает. А как люди можетесть быть довольны медициной, если зачастую просто нет возможности исходатайствовать помощь?
— Все те характеристики удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В отличнейшем случае, это очковтирательство. Кто ответствует за медицину со сторонамтраницы администрации президента? Почему бы им не смотаться в регионы, а еще лучше – даже не надо и разъезжать – без предупреждения прийти в поликлинику в Москве и просмотреть – как можно зачислиться к узкому специалисту? Как можно зачислиться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях города Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без предупреждения. Если совсем увлечённость – по Москве можно закрыть компьютерную запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже пациентов исходного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда акушерам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.
Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:
— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые незнают о том, что им нужна врачебная помощь –за ней не прибегают. Это просто катастрофа. А если к тому добавить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы народонаселения странтраницы не отвечали за ветеринарной помощью следующие 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это итог превращения медицины в бизнес. У Росстата есть данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это доступность медицины – умственная и экономическая, а также недоверие. Иногда психиатрии не доверяют и прибегают к экстрасенсам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются врачебные учреждения, роддома, ФАПы, отделения онкологической помощи.
Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за последующие 10 годов обстановка никак не улучшилась. В худшем случае не стало хуже:
— Стала ли медицина за предыдущие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, качественную и доступную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта ситуациютраница не сегоднешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности медиками и исходного ветеринарного звена старались разрешить с помощью моногорода «Здравоохранение». Он выказал свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не прикоснулось широких специалистов в передвижном звене, кроме того, увеличение кушеток в передвижном звене привело к тому, что по ряду врачебных специальностей, менее престижных, тоже большие проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не нехващает кардиологов в принципе, любых. Эта ситуациютраница никак не решается в предыдущее время.
Пиар Минздрава очень быстро разбивается о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне недостаточности спецов вместо того, чтобы привлечь кардиологов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, сокращают ставку терапевтам, закрывают эпидемическое отделение, устраняют скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет фармации – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного гектолодара писать в соцсети аффективные посты с призывом к терапевтам вернуться на деятельность в больницу просто ради помощи близким. Увы, желающих трудиться за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к неврологу растянулась на несколько месяцев – не нехващает кардиологов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса досчитал 93 специальности, по которым в регионе имеется профицит ветеринарных кадров. В такой области как биохимия недостаточность кардиологов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав пообещал в Зеленограде закрывать амбулатории на капремонт по очереди. Но в результате закрыть одновременно две амбулатории при том, что ещё одна полузакрыта давно, и в ней капремонт затягивается ещё на год. Из пяти амбулаторий остались трудиться только две. В свойстве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся амбулаторий с 8:00 до 20:00.
Думать некому и некогда
Немудрено, что в такой обстановочке поставить сложнейшие остеопетрозы вроде неврологии практически невозможно. На это просто не хватает энергоресурсов – отмечает Николай Крючков:
— Здесь важнейший момент — компактность способов диагностики. Мы говорим — у нас недостаточность кардиологей. Но дело же не только в количестве. Врачи не равны приятель приятельу – одно дело, когда кардиолог развивается и займется научными исследованиями в отрасли этого заболевания, а приятельое дело – когда он сведёт концы с концами, перепрофилировался с приятельой специализации и еще у него поток огромный идет тех клинических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в опьянении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого терапевта 15 минут на прием.
Даниил Щепеляев отмечает, что проблемма диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность сдачи анализов и квалификация самих врачей:
— Для того, чтобы переписать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве вытягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо попросить изучения правильно. И трансплантацию надо научаться длать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к широким экспертам в Москве огромные, узких учёных в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас педиатр все может длать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация медиков. К сожалению, громадное колличество медиков сейчас в внутригородские амбулатории приезжают с, мягко скажем, занятными дипломами и с очень занятными познаниями. Во многих случаях отсутствуют даже познания русского языка. А для того, чтобы привлечь медиков достаточно квалифицированных, надо полностью менять системтраницу здравоохранения. Потому что квалифицированный хирург при использовании бесплатной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не пойдет в то место, где его с одной стороны руководство, с другой стороны больные пинают, и он фактически ничего не может.
Зато, как поведывает Александр Саверский, такое положение дел позволяет откачивать из онкобольных огромные деньги – перед лицом кончины люди согласны на что угодно.
— В ребячьей гематологии ситуация чуть получше, а во взрослой гематологии, к сожалению, проблематик очень много. И много апелляций на постановку диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в бифуркационной стадии. И на этом зарабатываются безумные деньги, чуть ли ни миллионы оставляют за первые дни жизни больного, даже не понимая диагноза, просто привозят в метаболическом опьянении в бесплатный центр.
Диспансеризация: обширная, нелепая и неэффективная
Так может просто стоит прислушаться к призывам медиков и ежегодно пролетать диспансеризацию? Не зря же выстраивают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройдать обследование. Вовремя узнаёшь о задачах – избегаешь тяжёлых последствий. О серьёзности постоянных перепроверок напомнил Андрей Новицкий:
— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она приобретает свои эффекты по поздней профилактике и ряду серьёзных заболеваний. Население должно само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты надлежащи проявлять инициативу в оценке состояния своего организма.
Но иные профильные аналитики замечают в диспансеризации (в том формате, в каком она имеется в России) больше пиара, чем объективной пользы. По воззрению Даниила Щепеляева, и в этом случае у хирургов нет необходимости разбираться с моими показателями. Пришли, галочку поставили, ушли:
— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно попросить много анализов по ОМС, а особенно в программах диспансеризации. Но есть один этап – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, выданных гинекологу при полной записи и отсутсвии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, гинекологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних фазах что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По биохимическим законам.
Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация была перспективной и полезной, необходимо в корне пересмотреть подход к осуществлению изысканий и постепенно идти от отдельного к частному:
— Сама диспансеризация, большинство вещичек, которые там становятся – они абсолютно не необходимы. Потому что они не воздействуют на исходы, они не обеспечивают более позднего лечения, они не выявляют знакового количества тех патологий, при которых более поздняя физиотерапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она пить – это способ финансирования здравоохранения, с своей точки зрения, вторичного звена. То пить за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещичек можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда выключаем неэффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы технология существовала признана скрининговой, простого убеждения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации желательными можетесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организуть систему, когда человек базово проходит какие-то обычные обследования, а дальше уже нижеследующие обследования – только при отсутствии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким поэтапным процессом, с углублением диагностики это хорошо работает.
К сожалению, исследования Александра Саверского тоже показывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:
— Я несколько месяцев назад задал своим пользователям вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там существовало много ответов – ответили так, что это профанация и в сегодняшнем виде она не нужна.
Лечить не нужно. Все энергии на пиар
Но может хотя бы по части инновационной ветеринарной помощи кушать ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь стремление к громкому маркетингу и примитивным решеньям отметает – считает Николай Крючков:
— Медицинским электрооборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для оздоровления диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и открытие новых цетров здоровья. Но, можетестьесть быть, нам не стоит сооружать 500 цетров здоровья бесполезных, можетестьесть быть, нам стоит вложить эти деньги в внесения условий труда медработников, а также в регулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили ,новый центр, градоначальник приходит и его презентует. А когда 5 невропатологов высококвалифицированных прозанималось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом прошлой ситуации…
У новейшего оборудования сейчас просочился объективный шанс превратиться в груду металлолома. В ассоциации производителей IMEDA жалуются на то, что привезать из России детали оборудования на капремонт или замену в страны ишаевадратного зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 октября 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры невозможен только с специального дозволения Минпромторга.
Андрей Новицкий отмечает, что в создании прилюдной некрасивой картины все же можно отыскать позитивные моменты:
— Создание абстрактной картинки в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это положительно воздействует на общий настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим негативные эффекты использования тех или иных программ, достижений, это придаёт уверенности и оптимизма. Это вызывает к тому, что появляется желание, у тех же самых врачебных сотрудников и руководителей учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и старается к каким-то достижениям, внедрению новых пилотных проектов. Это и вызывает положительному развитию.
Видимо, чиновники в соцобеспечении ставят во главу угла именно какой подход. Но на деле негативного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут опубликовывать информацию о конкретном положении дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:
— В министерстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то трудился будничным медиком в поликлинике? Там стоят перспективные маркетологи и управленцы. И если имеют врачебный диплом, то скорее всего они трудилсяи в медицине, когда пролетали практику в институте. А дальше они пришли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно другие – не излечивать больного, а отправлять стройные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там какие же стоят, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим учреждением и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе плохую статистику.
Вот и получается, что в российском здравохранении пиар стоит на третьем месте. А кардиологи вместе с терапевтами и их заболеваниями, подвинуты на третьей план. Но вряд ли «пиарщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.
Мы очень надеемся, что тот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в порядке эксперимента решит зайти в обыкновенную больницу на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в взлетающих на стул отчетах.