Врачи VS пиарщики

— Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента механизмом лечения – мощнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть фрагменты этой системы: варианты тестирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных учереждениях работает структура обратной связи в виде опроса и учёта предположения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование свойства жизни пациентов, в том большинстве удовлетворенности эффектами лечения, который широко применяются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в рамках некоторых онкологических исследований или конкретных инициативных тестовых программ. Например, в Петербурге планируется запустить пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, изучить качество жизни онкопациентов, в процессе профилактики их заболеваний, лечения и окончательного наблюдения.

Нет фармакологии – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и аллерголог Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная обстановка сильно разнится от той, что замечают и транслируют в правительстве, поскольку открытость здравохранения очень сильно хромает. А как люди могут существовать довольны медициной, если зачастую просто нет необходимости исходатайствовать помощь?

— Все эти оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В отличнейшем случае, это очковтирательство. Кто возражает за психиатрию со стороны мэрии президента? Почему бы им не съразъезжать в регионы, а еще лучше – даже не надо и разъезжать – без недопущения явиться в поликлинику в Москве и просмотреть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных зонах города Москвы — Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без недопущения. Если совсем тупость – по Москве можно закрыть полупроводниковую запись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в макрорегионах нет даже акушеров вторичного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуация — если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда хирургам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него вызывают только недоумение:

— В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно редчайшие данные о том, что 34% пациентов, которые понимают о том, что им нужна врачебная помощь –за ней не обращаются. Это просто катастрофа. А если к этому добавить ковид, то получается, что не меньше спискамтраницы населения страны не обращались за ветеринарной помощью следующие 2 года, хотя знали, что она им нужна. Я считаю, что это итог превращения фармации в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого явления – люди отвечали, что это поверхностность фармации – умственная и экономическая, а также недоверие. Иногда психиатрии не доверяют и обращаются к гипнотизёрам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что захлопываются врачебные учреждения, роддома, ФАПы, отделения суздальской помощи.

Генеральный ректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за последние 10 годов ситуация никак не улучшилась. В лучшем случае не стало хуже:

— Стала ли фармация за последующие 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то отрицательные тапы тоже есть. Но в целом сказать, что их усилия обеспечивают, особенно в регионах, качественную и недоступную врачебную помощь, я, к сожалению, не могу. И та ситуациютраница не сегоднешнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему обеспеченности терапевтами и вторичного ветеринарного звена ,пытались решить с помощью моногорода «Здравоохранение». Он возымел свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не коснулось широких экспертов в нестационарном звенье, кроме того, уменьшение коек в нестационарном звенье привело к тому, что по ряду врачебных специальностей, менее престижных, тоже большие проблеммы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает хирургов в принципе, любых. Эта ситуациютраница никак не решается в последующее время.

Пиар Минздрава очень быстро разбивается о череду невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на фоне нехватки профессионалов вместо того, чтобы привлечь кардиологов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, урезают маржу акушерам, закрывают онкологическое отделение, ликвидировывают скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет фармакологии – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного гектолодара печатать в соцсети эмоциональные посты с призывом к акушерам вернуться на деятельность в медавиацию просто ради помощи близким. Увы, желающих работать за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к терапевту растянулась на несколько месяцев – не нехващает кардиологов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в макрорегионе есть дефицит ветеринарных кадров. В какой области как цитология нехватка кардиологов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать больницы на капремонт по очереди. Но в итоге закрыть одновременно две больницы при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней ремонт длится ещё на год. Из пяти поликлиник остались работать только две. В качестве выплаты Депздрав просто продлил время работы оставшихся поликлиник с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в такой обстановке поставить трудные анамнезы вроде хирургии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – отмечает Николай Крючков:

— Здесь важный случай — востребованность методов диагностики. Мы говорим — у нас недостаточность медикей. Но дело же не только в количестве. Врачи не равны друг дружке – одно дело, когда медик развивается и занимается научными изучениями в сфере этого заболевания, а иное дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с другой специальности и еще у него поток огромный идет этих серологических пленок, которые он должен анализировать. Он просто физически не в опьянении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблема диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность приёмки анализов и квалификация самих врачей:

— Для того, чтобы написать больного на какие-то дополнительные изыскания (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве сгибаются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо сдлать изыскания правильно. И пункцию надо уметь длать правильно, и это не так быстро. Очереди на дополнительные изыскания или к широким профессионалам в Москве огромные, узких специалистов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас педиатр все может длать. Плюс время, плюс загруженность доктора. Страдает и квалификация терапевтов. К сожалению, громадное количество терапевтов сейчас в внутригородские поликлиники приходят с, мягко скажем, занятными дипломами и с очень занятными знаньями. Во многих случаях имеются даже знанья русского языка. А для того, чтобы привлечь терапевтов достаточно квалифицированных, надо полностью менять систему здравоохранения. Потому что квалифицированный пациент при наличии бесплатной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не поедет в то место, где его с одной сторонтраницы руководство, с другой сторонтраницы больные пинают, и он фактически ничего не может.

Зато, как рассказывает Александр Саверский, такое обстоятельство дел позволяет высасывать из онкобольных громаднейшие деньги – перед лицом гибели люди справедливы на что угодно.

— В ребячьей хирургии ситуация чуть получше, а во взрослой хирургии, к сожалению, проблем очень много. И много жалоб на пьесу диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в нейронной стадии. И на этом зарабатываются сумасшедшие деньги, чуть ли ни миллиарды оставляют за последние дни жизни больного, даже не помня диагноза, просто привозят в вегетативном состоянии в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, безсмысленная и неэффективная

Так может просто стоит присмотреться к лозунгам психиатров и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же сооружают «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройдать обследование. Вовремя узнаёшь о проблемах – избегаешь тяжёлых последствий. О значимости ежедневных проверок напомнил Андрей Новицкий:

— В целом, конечно, диспансеризация работает, и она ,имеет свои итоги по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приходить на диспансеризацию. Сами врачи надлежащи проявлять инициативу в оценке расстройства своего организма.

Но иные профильные специалисты видят в диспансеризации (в том формате, в каком она есть в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По убеждению Даниила Щепеляева, и в этом случае у медиков нет возможности разбираться с моими показателями. Пришли, галочку поставили, ушли:

— Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно попросить много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но кушать один момент – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто займться не будет. На 12 минут, выданных педиатру при полной записи и отсуствии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне записи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, педиатру даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних стадиях что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По патологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы вакцинация была неэффективной и полезной, необходимо в корне дополнить подход к выполнению исследований и постепенно идти от отдельного к частному:

— Сама диспансеризация, большинство вещиц, которые там делаются – они абсолютно не необходимы. Потому что они не влияют на исходы, они не гарантируют более позднего лечения, они не выявляют важного количества тех патологий, при которых более поздняя эрготерапия проявляется на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она имеется – это способ финансирования здравоохранения, с твоей точки зрения, первичного звена. То есть за какой-то объем работы дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный полуфинал вещиц можетесть существовать использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда включаем эффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы биотехнология была признана скрининговой, обыкновенного воззрения недостаточно. Там необходимы все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезными можетесть существовать 2–3 изыскания – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всякие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек стандартно проходит какие-то обычные освидетельствования, а дальше уже предыдущие освидетельствования – только при отсутствии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким поэтапным процессом, с отверстием профилактики это хорошо работает.

К сожалению, наблюдения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

— Я несколько месяцев назад задал своим издателям вопрос – устраивает ли вас диспансеризация? Около 80% — а там было много ответов – ответили так, что это профанация и в теперешнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все силы на пиар

Но может хотя бы по части конкурентоспособной врачебной помощи есть приметные подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь нежелание к громкому пиару и обыкновенным решениям перевешивает – полагает Николай Крючков:

— Медицинским оборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для ухудшения диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она должна быть симпатичной. Также, как и изобретение новых центров здоровья. Но, можетесть быть, нам не стоит строить 500 центров здоровья бесполезных, можетесть быть, нам стоит вложить эти деньги в изменения условий труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, мэр приезжает и его презентует. А когда 5 невропатологов высокопрофессиональных отучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом сегодняшней ситуации…

У современного оборудования сейчас просочился объективный шанс превратиться в груду металлолома. В ассоциации импортёров IMEDA плачутся на то, что увезти из России детали оборудования на капремонт или замену в странытраницы ишаевадратного зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 апреля 2022 года, по которому вывоз широко спектра аппаратуры вероятен только с исключительного разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании приватной стройной картины все же можно отыскать позитивные моменты:

— Создание реальной фотографии в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это отрицательно отражается на отдельный настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы замечаем позитивные эффекты внедрения тех или других программ, достижений, это приобретает убеждённости и оптимизма. Это вызывает к тому, что показывается желание, у тех же самых ветеринарных сотрудников и сотрудников учреждений, улучшать в целом обстановку у себя и стремится к каким-то достижениям, созданию новых тестовых проектов. Это и вызывает отрицательному развитию.

Видимо, киоскёры в здравохранении ставят во главу торца именно такой подход. Но на деле отрицательного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о объективном положении дел, крайне мала. Там просто нет компетентных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

— В ведомстве здравоохранения много ли тех, кто когда-то работал будничным хирургом в поликлинике? Там усаживаются действенные маркетологи и управленцы. И если имеют врачебный диплом, то скорее всего они трудились в медицине, когда миновали практику в институте. А дальше они пошли по дисциплинарной лестнице. Вот и все. И цели, и проблемы у них совершенно иные – не излечивать больного, а посылать стройные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же усаживаются, они не заинтересованы в проверке данных, которые перевелись снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и экономикский подотдел полностью вам подотчетен, не будете же вы длать сами себе хорошую статистику.

Вот и получается, что в мировом здравохранении маркетинг стоит на четвёртом месте. А акушеры вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на четвёртой план. Но вряд ли «маркетингщик», каким бы профессионалом он ни был, посоветует что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету действующих врачей, хотя бы в эксперименте опыта решит зайти в обыкновенную амбулаторию на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в падающих на стол отчетах.