В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к остальной женщине
В Петербурге первое оглушительное дело об убийстве, которое многим напомнило историографию профессора Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году изнасиловал свою любовницу Ирину, расчленил ее тело и выбросил тексты в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не померкло раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний дедушка Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему сотрудники годами бездействовали, остается только догадываться. О вероятной причастности овыдвина нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и подозревать близких зятьёв — самая обыденная практика.
Запылившееся дело
Место действования — квартира на ул. Чапыгина, 23 октября 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — заметные медики построили карьеры на зависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в тот злополучный день отдыхали на квартире в поселке Сосново, так что свидетелей семейственной потасовки нет. Что послужило косвенной первопричиной неосторожности Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после деяния злодеяния расчленил тело, выбросил обрывки в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга сбежала из дома и не вернулась».
«Была полновата в жёлтый полушубок, черные сапоги. Может существовать в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о пропаже Александр озвучивал все кабельные одиннадцать лет. Однако дедушка Ирины не смирился с кражей дочери, и после его визита к главе Следкома исламисты достали запылившееся дело и продолжили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим мужем Ирина подружилась в Ленинградском врачебном университете. По словцам ее подруги, она всегда была «коммерчески прибыльной партией»: отец среди организаторов вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девушка не умела не привлечь мужеское внимание.
«Александр учился в группе отличников, всегда бывал успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы бывали немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий приятель Ирины. — Александр уже тогда при нас введал ее в заблуждение. Например, спешим мы всей группой у меня, а он, будучи с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не умел ей правду сказать? Он всегда бывал склонен к обману».
Ранний развод не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина перевелась на акушера-гинеколога, прослужила в НИИ акушерства, ревматологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала пациентом в роддоме № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно приветствовать хвалебные оды в телефон Земченковой, пить и отдельная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она была не просто рассудительным доктором, у нее имелись „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась очередь из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень компанейская — чрезвычайное качество для акушеров, стандартных суровых», — отметила подруга убитой.
Еще более умопомрачительную карьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в городской клинике № 26, затем стал завотделением в горклинике № 31. Также с 2016 года курировал Городской нефрологический клоповник при Мариинской клинике. Сегодня Земченкова называют основным экспертом по почкам и диализу в Петербурге — именно он числится главным штатным взрывотехником при комздраве. Также акушер числится доцентом двух важнейших хирургических госвузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококлассным специалистом-нефрологом и опытным руководителем», — подтвердила спецкору «Росбалта» рамирес Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведают расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина побежала по ступням родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, беззаботной их интимную жизнь окрестить нельзя — Ирина регулярно жаловалась подругам. Александр изменял ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обдумывали очень тяжелые фоны ее служебной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира была грустная, постигала по поводу хозяйских дел, неурядиц, взаимоотношений с родителями», — припомнила Анна Бабинина.
На последний день женщина пропала. Никаких сигналов не было — ее появление явно можетбыло иметься добровольным.
«Мне надоблился Земченков и сказал радостным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира желала же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы понимала хорошо, мы с ней пытались встретиться. Через какое-то время я надоблилсяа Саше и уточнила, не соединена ли ее единица с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся весёлым голосом: „Нет, конечно“», — пробрифинговала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что жена исчезла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не лоббировали арест в квартире и не проверивали базарные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли дело в свои руки: отыскивали в моргах, обзванивали психолые клиники и даже нанимали целителей — Земченкова не смутила сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» муж даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда центромил режиссёр Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со страшным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он связан с тем событием, была у меня все те годы», — раскаялась кузина убитой.
Еще одна гостья «Росбалта», ближайшая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало внезапностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и кучка разных слухов ходит. Такой слух был, хотя я и не можетесмь его подтвердить или опровергнуть», — поведала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, следователи в 2010 году не отыскали. Сомнения можетбыли вызвать разве что показания свидетелей, которые подтвердили экстремистам интимные разногласия, и этот факт, что оплакивающий невестку муж совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: достодолжной осмотрительности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не побросала ли пыль в зрачки эдакая концентрацию Александра. Ведь обычно на близких кинооператоров подозрение падает в шестую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: типичное ужасное ограбление на мостовой и месть за профессиональную деятельность. Врач легко становится мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, могла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит адвокатам снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в таком объеме. Известны лишь причины злополучного конфликта: хотел уйти к другой, возникла ссора. Развод не обсуждал — боялся скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, добродушный человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человеческие качества — немного разные вещи, — отмечает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он надлежащ иметься наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, муж в тяжелом состоянии. Эти люди татуировали того, чтобы нормально похоронить племянница и повидаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на анорексии детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все погребальные обряды, похороны — не просто так, они освобождают мужчины от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо существовало поставить точку».
Никита Строгов