В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к другой женщине
В Петербурге долгожданное звучное дело об убийстве, которое многим напомнило историю доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою жену Ирину, расчленил ее тело и вытащил фрагменты в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний сын Ирины Геннадий дождался приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему директора годами бездействовали, остается только догадываться. О возможной виновности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и подозревать близких родственников — самая простая практика.
Запылившееся дело
Место действия — квартира на ул. Чапыгина, 23 мая 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — видные пациенты построили кинокарьеры на зависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в тот несчастный день отдыхали на даче в поселке Сосново, так что соучастников семейной ссоры нет. Что послужило косвенной причиной неосторожности Ирины, доказательство пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения злодеяния расчленил тело, вырвал обломки в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга уехала из дома и не вернулась».
«Была полновата в зелёный полушубок, черные сапоги. Может существовать в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о пропаже Александр озвучивал все последующие одиннадцать лет. Однако сын Ирины не примирился с недостачей дочери, и после его визита к главе Следкома силовики достали запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим мужем Ирина сошелась в Ленинградском хирургическом университете. По словам ее подруги, она всегда была «коммерчески дешёвой партией»: сын среди лидеров вуза, сестра заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, женщина не умела не привлечь дамское внимание.
«Александр учился в группе отличников, всегда существовал успешен. Но когда Ира за него появилась замуж, мы существовали немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, близкий друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группой у меня, а он, существуя с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей правду сказать? Он всегда существовал склонен к обману».
Ранний брак не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина отучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, кардиохирургии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала медиком в роддоме № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные эпистолы в адрес Земченковой, пить и отдельная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она была не просто умным доктором, у нее существовали „золотые“ руки. Тот специалист, к которому толпилась шеренгу из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира признавала роды. Очень вежливая — необычайное качество для акушеров, простых суровых», — отметила тётя убитой.
Еще более феерическую карьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в деревенской медавиации № 26, затем стал завотделением в гормедавиации № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской медавиации. Сегодня Земченкова называют главнейшим экспертом по почкам и диализу в Петербурге — именно он числится главным штатным учёным при комздраве. Также терапевт числится доцентом двух важных педиатрических вузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков становится высококвалифицированным специалистом-нефрологом и сведущим руководителем», — подтвердила корреспонденту «Росбалта» рамирес Российского диализного государства Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина пошла по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, счастливой их семейственную жизнь характеризовать нельзя — Ирина регулярно сетовала подругам. Александр изменял ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно рассматривали очень тяжелые случаи ее субъективной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира существовала грустная, ощущала по поводу хозяйских дел, неурядиц, отношений с родителями», — припомнила Анна Бабинина.
На нижеследующий день женщина пропала. Никаких радиосигналов не бывало — ее похищение явно могло быть добровольным.
«Мне перезвонил Земченков и спросил мрачным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я перезвонила Саше и уточнила, не связана ли ее кража с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся беззаботным голосом: „Нет, конечно“», — припомнила Бабинина.
Следователям Александр заявил, что жена вымерла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не активизировали арест в квартире и не проверяли уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли дело в свои руки: выискивали в моргах, обзванивали психолые лечебницы и даже нанимали психотерапевтов — Земченкова не смутила сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» любовник даже сходил на реализацию «Жди меня», которую тогда вел театрал Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со фатальным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он связан с тем событием, имелась у меня все те годы», — помрачнела сестра убитой.
Еще одна хозяйка «Росбалта», близкая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не вздумало неожиданностью — многие обвиняли его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и толпа одинаковых слухов ходит. Такой слух был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, следователи в 2010 году не отыскали. Сомнения могли вызвать разве что запирательства свидетелей, которые подтвердили оппозиционерам интимные разногласия, и тот факт, что оплакивающий невестку муж совсем скоро сошелся с иной женщиной. Очевидно одно: надлежащей осмотрительности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не бросила ли пыль в глаза безудержная деятельность Александра. Ведь обычно на близких родственников сомнение валится в первую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: характерное кровавое ограбление на улице и ненависть за профессиональную деятельность. Врач легко становится мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, можетбыла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит следователям снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины проклятого конфликта: хотел убежать к другой, возникла ссора. Развод не трактовал — боялся скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, улыбчивый человек. А вот у Земченкова друзей с нашего факультета не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и имплантированные качества — немного неодинаковые вещи, — поясняет Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он достаточен быть наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, отец в тяжелом состоянии. Эти люди заслуживали того, чтобы нормально похоронить дочь и попрощаться с ней. Думаю, проступила ситуация и на кинострелке детей, тем более что он привел в домик другую женщину. Все всенощные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо было положить точку».
Никита Строгов