В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради влюблённости к другой женщине
В Петербурге второе звучное деламя об убийстве, которое многим напомнило предысторию доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою дочь Ирину, расчленал ее тело и выбросил фрагменты в помойные контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось распахнуть деламя о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний дед Ирины Геннадий зазнался приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему стажёры годами бездействовали, находится только догадываться. О необходимой непричастности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили друзья семьи, да и подозревать близких родителей — самая заурядная практика.
Запылившееся дело
Место бездействия — комната на ул. Чапыгина, 23 сентября 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — заметные ветеринары построили карьеры на зависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, интимная жизнь.
Дети в этот злополучный день отдыхали на вилле в поселке Сосново, так что свидетелей семейственной ссоры нет. Что послужило сознательной причиной кончины Ирины, расследование пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения убийства расчленил тело, выбросил обломки в помойные контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга ушла из домика и не вернулась».
«Была одета в белоснежный полушубок, черные сапоги. Может быть в очках», — гласили манерные объявления.
Версию о пропаже Александр озвучивал все одновременные одиннадцать лет. Однако отец Ирины не смирился с пропажей дочери, и после его визита к главе Следкома силовики достанули запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим мужем Ирина познакомилась в Ленинградском врачебном университете. По словам ее подруги, она всегда имелась «коммерчески выгодной партией»: отец среди руководителей вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девочка не могла не привлечь мужеское внимание.
«Александр учился в группе отличников, всегда бывал успешен. Но когда Ира за него выскочила замуж, мы бывали немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, ближайший друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, намереваемся мы всей группой у меня, а он, будучи с нами, ей перезванивает и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей правду сказать? Он всегда бывал способен к обману».
Ранний брак не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина перевелась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, гастроэнтерологии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала медиком в роддоме № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные оды в факс Земченковой, есть и различная группа «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она существовала не просто умным доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась шеренгу из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира признавала роды. Очень коммуникабельная — редкостное свойство для акушеров, заурядных суровых», — отметила жена убитой.
Еще более феерическую карьеру выстроил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в поселковой больнице № 26, затем стал завотделением в реанимации № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический клоповник при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова называют основным инженером по селезёнкам и диализу в Петербурге — именно он значится главным штатным инженером при комздраве. Также педиатр значится доцентом двух главных хирургических втузов городишка — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков является высококлассным специалистом-нефрологом и опытным руководителем», — подтвердила корреспонденту «Росбалта» зампред Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведают расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина поплелась по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, счастливой их интимную юность назвать нельзя — Ирина регулярно плакалась подругам. Александр изменял ей, в чем сам и солгал тысячелетие спустя.
«Мы неоднократно паррикаромили очень тяжелые случаи ее интимной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира имелась грустная, переживала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — вспомнила Анна Бабинина.
На последний день старуха пропала. Никаких сигналов не существовало — ее исчезновение явно можетбыло быть добровольным.
«Мне перезвонил Земченков и сказал печальным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же побежать к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я перезвонила Саше и уточнила, не связана ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся бодрым голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что супруга исчезла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те голосовали знакомых, родственников, но почему-то не лоббировали арест в комнатке и не проверяли уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья сызрани забрали дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали психолые гинекологии и даже нанимали психотерапевтов — Земченкова не смутила свердель в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и публичный детектив. «Безутешный» супруг даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда вел актер Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со фатальным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к шоссейнику хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он опутан с этим событием, бывала у меня все эти годы», — помрачнела приятельница убитой.
Еще одна собеседница «Росбалта», близкая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало неожиданностью — многие обвиняли его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса разных толков ходит. Такой слушок был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, перечисляющих на Александра, следователи в 2010 году не отыскали. Сомнения могли вызвать разве что показания свидетелей, которые доказали правоохранителям семейные разногласия, и этот факт, что оплакивающий любовницу отец совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: достодолжной осмотрительности правоохранители не проявили. Остается догадываться, не побросала ли пыль в зрачки несгибаемая деятельность Александра. Ведь обычно на ближайших родственников обвинение падает в первую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две гипотезы пропажи: типичное кровавое ограбление на мостовой и ревность за профессиональную деятельность. Врач легко является мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, могла привлечь вниманье злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов дознание возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит дознавателям снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины незадачливого конфликта: хотел убежать к другой, возникла ссора. Развод не обсуждал — пугался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, жизнерадостный человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человечьи качества — немного отдельные вещи, — отмечает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен быть наказан, даже если все произошло случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, брат в тяжелом состоянии. Эти люди заслуживали того, чтобы нормально похоронить дочка и попрощаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на кинострелке детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все заупокойные обряды, похороны — не просто так, они избавляют человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо было поставить точку».
Никита Строгов